Вот потому-то я и бегал сайгаком по всему колхозу и центральной усадьбе пытаясь одновременно быть сразу в десятке мест.

Но, слава Богу, на этом мои неприятности на сегодня закончились, и, когда я в очередной раз приехал домой, чтобы узнать новости то первое, что увидел это улыбающегося Витьку. А потом услышал детский плач.

— У меня сестренка родилась, — довольно сказал сын. Я потрепал его по волосам и, сняв насквозь мокрый плащ с заляпаными грязью сапогами, вошёл в комнату.

— Александр Александрович, — буквально зашипела на меня дородная фельдшерица, — в каком вы виде! Я понимаю что это не больничная палата, а ваша собственная спальня. Но в таком виде к ребенку нельзя.

— Я буквально на секунду, — ответил я, — Маша, как ты?

— Хорошо, — раздался голос моей жены, таким слабым я его никогда не слышал, но при этом помимо слабости в голосе звучало еще и счастье, — у нас дочка, здоровая и красивая дочка.

— Всё, вы узнали что хотели, а теперь не мешайте мне, — тут же вступила в разговор фельдшер, — Мария Никаноровна родила буквально несколько минут назад.

— Сан Саныч, ну что там у тебя, — спросил меня Мясов, когда я приехал на молочную ферму. На часах уже далеко за полночь, а работа в самом разгаре.

— Дочка, — только и сказал я.

Илья Прохорович обнял меня, потом пробурчал что-то похожее на «одну секунду» и убежал куда-то.

Чтобы через минуту вернуться с какой-то сумкой. Из которой тут же появилось сразу несколько бутылок, стаканы и сверток с бутербродами.

— Раскулачил зоотехников, у них припрятано было, — объяснил мне Мясов причину появления водки.

— И бутерброды тоже?

— Э нет, это я себе сухпай приготовил, еще вчера.

— Сразу два десятка? — усмехнулся я.

— Ну а что? Я люблю бутерброды. Но что мы всё о таких глупостях. Товарищи, товарищи! — громко обратился он к колхозникам, которых несмотря на ночное время было полно на молочной ферме, да и вообще в эту ночь по всей округе мало кто спал, — у меня радостная новость. Только что наш с вами Сан Саныч Филатов во второй раз отцом стал!

Бутылки и нехитрая закуска тут же пошли по рукам и после того, как все присутствующие выпили за здоровье новорожденной, на такое грубое нарушение как употребление на рабочем месте я решил сегодня закрыть глаза, меня начали поздравлять.

А потом, когда все вернулись к работе, Мясов отозвал меня в сторонку и сказал.

— Сан Саныч, ехал бы ты домой. И без тебя народ справится. А я с Фроловым и Лапиным за всем присмотрю.

Я хотел было ему возразить, а потом понял, что не хочу. В конце концов сейчас и без меня понятно, что делать. Через секунду мигнули лампочки освещения и загорелся свет.

— О, молодцы электрики, надо будет им премию выписать, быстро управились, — довольно сказал парторг, — Вот видишь Сан Саныч, уже и со светом вопрос решили. Езжай домой. Тебя жена с детьми ждут.

— Пожалуй та прав, Илья Прохорович, поеду.

— Вот и молодец. Как дочку-то назовете.

И тут я понял, что не знаю. Мы почему-то были уверены что у нас будет сын, и об имени для девочки даже не думали.

— Не знаю, — ответил я.

— Ну ты даёшь, папаша, — засмеялся парторг, — ладно, придумаете. Иди давай.

Очень довольный, но очень уставший я медленно брёл до машины. Андрей, обычно говорливый за рулём, почему-то молчал. Хотя наверняка его так и подмывало начать меня расспрашивать. Его Аллочка наверняка будет рада новостям из первых уст. Но нет, молчит и только на дорогу смотрит.

— Зайти-то можно? — спросил он когда козлик остановился возле моего дома, — глянуть одним глазком и Машу поздравить.

— Можно конечно, если она не спит. А потом отвезешь фельдшера в Красную ЗАрю?

— Конечно.

Маша не спала, в отличии от Витьки, который свернулся калачиком на диване в зале, который у нас был проходным. Растолкав сына я велел ему идти в кровать.

К моменту моего прихода всё уже было в порядке. Дочка спала в люльке, а Маша о чем-то тихо говорила с фельдшером. Та посмотрела на меня таким же скептическим взглядом, но промолчала.

Поцеловав жену я подошел к дочке и склонился над ней. Маленький человечек спокойно спал.

Потом в спальню заглянул Андрей, поздравил Машу, посмотрел на ребенка и увез фельдшера.

А мы, наконец, остались вдвоём.

— И как мы назовём дочку? — спросил я у Маши.

Но ответа на свой вопрос не услышал, жена уснула так быстро, что я даже не успел ей ничего сказать.

Что ж, это сейчас не главное. Главное, что Маша благополучно родила и то, что катастрофическая засуха, наконец, закончилась.

От авторов:

Кто хочет, может предложить свой вариант имени для дочки героя. Либо лайкайте уже предложенные. Прочитаем все варианты и сделаем выбор на основе ваших предложений.:)

Глава 2

Катастрофа, иначе не скажешь, закончилась, но трудности только начинались. Однако, мне нужны были эти несколько часов передышки, которые я провёл вместе с женой, новорожденной дочкой и Витей.

Имя для девочки мы выбирали всей семьей, и в итоге сошлись на Виктории. Оно и само по себе красивое, а ещё и символичное, ведь она родилась в момент победы над пожаром и засухой.

Но время покоя закончилось уже на следующий день. Причём для всех.

Ещё во время пожара стало понятно, что Красная Заря пострадает сильнее всех. Но их потери оказались ещё более серьёзными, чем все предполагали. Выгорели большие площади полей и без того пострадавших от засухи, но и помимо этого зацепило некоторые дома в деревне, а ещё пострадало много скота.

И если с первой частью проблем они ещё могли справиться своими силами, то ситуация с животными никак не могла разрешиться без помощи со стороны. Особенно сильно пострадал коровник. На его территорию стремительно перекинулся пожар, и часть скотины не успели вывести, другие получили ожоги или просто отравились угарным газом, и все они отчаянно нуждались в помощи людей, которых катастрофически не хватало, особенно ветеринаров.

Конечно же, к подобному не могла остаться равнодушной моя Машенька. И, несмотря на буквально вчерашние роды и большое желание провести время с дочкой, она, как истинная жена декабриста, твёрдо заявила, что поддержит меня всем чем сможет и выйдет на работу. С оглядкой на своё самочувствие, конечно же, и не на полный день, ведь дочку нужно кормить. Но всё-таки.

Так что к нам уже ехала её мать, Зинаида Петровна, чтобы ухаживать за Викой, пока Маша будет помогать Красной Заре справиться с последствиями поджога.

А то, что это поджог, как я и думал, подтвердилось довольно быстро. Даже в условиях засухи, очаги возгорания в нескольких разных и не самых подходящих для этого местах не могли не вызвать подозрения.

И они полностью подтвердились когда наш участковый с лесниками буквально с лупой и ползая на брюхе прошерстили лес.

Уже на следующий день у меня с Поповым состоялся соответствующий разговор…

— Поджог это был Сан Саныч, — прямо сказал мне участковый, когда донельзя грязный заявился к нам в правление, — Могу поставить голову против макового зерна, что это был поджог. И вот что я тебе скажу, эти твари, а по другому таких уродов никак не назвать, хорошо постарались. Зажгли не только окрестности Нового пути, но и Красную Зарю. Я не я буду, если это был не отвод глаз.

— С чего ты взял? — удивился я.

— Ну сам посуди. То что твой колхоз очень сильно выделяется среди остальной серой массы это считай факт. И то, что ты совсем скоро приберешь к рукам и Красную Зарю это тоже факт. Вон как у тебя хорошо со Светом Коммунизма получилось. Нет, это всё направлено против тебя.

— Ну ты прям дедуктивный гений. А факты-то есть?

— Пока нет, но я обещаю что всё раскопаю. Дай время.

Может быть Попов и прав, кто его знает.

Но, к сожалению, ничего более конкретного пока тоже не удалось узнать. Кто и зачем поджигал лес пока оставалось загадкой. И, даже несмотря на слова участкового, я не мог с полной уверенностью утверждать, что это было направлено против меня. Ведь к Красной Заре до этого момента я не имел никакого отношения. Даже наоборот, они меня терпеть не могли.