После нашей с ним встречи, когда все основные дела были закончены, я завёл разговор про желание нашего колхоза организовать поисковые отряды, в том числе из молодых ребят. Я попросил его о шефствовании, небольшой помощи, без которой увы, организовать поисковые отряды у нас бы не получилось. По глазам было видно, что мужчина хочет согласиться, однако долгая дорога, и, следовательно, дополнительные затраты, послужили причиной для отказа. К тому же, рядом и без того целое множество других объектов, которые намного ближе, чем наш колхоз. Так или иначе, как я понял, воинской части подобные мероприятия добавляют достаточно много хлопот.

Тут уж пришлось напомнить, что нашему колхозу есть что предложить взамен. Я пригласил его к нам, чтобы он мог лично в этом убедиться. Уж напоить и накормить мы всех сможем, да и дополнительное сотрудничество никто не отменял — могут к нам на картошку приезжать, а уж с пустыми руками назад точно не уедут. Всем полезно. И это лишь малая часть.

Обещать Василий Тихонович ничего не стал, но согласился для начала приехать в наш колхоз.

После этого визита начальник с радостью согласился пойти нам навстречу, а визиты военных стали чем-то обыденным.

Глава 15

Я пожал руку генерал-майору Луценко, но как-то встревать в разговор между ним и Сусловым не стал. Меня вполне устраивало, что Василий Тихонович сам рассказывает ему то, какие дела связывают Тульское артиллерийское инженерное училище и наш колхоз.

Не ожидал, что они знакомы, хотя и друзьями их, тоже не назвать, конечно. Но, судя по всему, Михаил Андреевич расположен к нему куда больше чем ко мне.

Во всяком случае, слушал он его со всем вниманием и иногда даже одобрительно кивал.

— А чья это была инициатива? И какие результаты? — спросил он под конец рассказа о поисковых работах.

— Да вот, товарищ Филатов предложил, и мы практически сразу же занялись подготовкой. Весна в этом году тёплая, так что первые отряды уже успели сходить на разведку, но о больших продвижениях говорить пока рановато.

— Что ж, желаю вам удачи, — сдержанно ответил Суслов.

— Спасибо, Михаил Андреевич, в этом деле без неё никак. Но, считаю, оно того стоит. Даже если хотя бы часть героев мы сумеем найти и похоронить, как следует, это уже немало. Мне и в отставку так спокойнее уходить будет. Я же в следующем году собирался, но теперь, подумываю задержаться ещё на годик-другой.

Они обменялись ещё парой нейтрально-вежливых фраз, и мы, наконец, вошли внутрь клуба, а следом за нами потянулись и остальные из тех, кто ожидал начала мероприятия на улице.

Убедившись, что важные гости уже расположились в зале, я извинился и временно их покинул. Как и некоторым другим значимым людям нашего колхоза, мне предстояло произнести небольшую речь на сцене. К счастью, это не заняло много времени, и я вернулся в число зрителей.

В остальном, как официальная часть, так и концерт прошли отлично. Аллочка всегда придавала большое значение подобным мероприятиям, устраивая далеко не одну репетицию перед днём икс.

Да и ансамбль учеников дяди Мити с ним самим во главе, с каждым праздником становился всё профессиональнее.

Хотя, конечно, ни на Суслова, ни на Луценко, наша самодеятельность не впечатлила, но этого и не требовалось. У нас тут всё-таки не филармония, и не Большой Театр. Не опозорились и ладно.

Луценко после концерта почти сразу же уехал, задержавшись ещё лишь на пару слов, а мы с Сусловым проехались до теплиц, где я провёл ему небольшую экскурсию, объяснив в чём их польза и инновационность. Однако, какого-то одобрения я в его глазах не увидел. Даже наоборот. Он хмыкнул и сказал:

— И что же хорошего в том, чтобы поменьше думать головой и меньше делать руками? Разводите праздность и ленность.

Я же терпеливо ему объяснял, что автоматизация никак не связана с ленью и желанием не работать. Но именно она позволяет получать больше продукции при тех же времязатратах, что и «классическим» способом. Но по его лицу я видел, что мои слова никак его не трогают.

Я даже пожалел, что отвёз его на наш самый технологичный проект. В принципе, зная, что за личность этот Суслов, и сколько реформ он загубил, во главе с Косыгинской, я должен был понимать, что это ни к чему хорошему не приведёт.

Но и не показать теплицы тоже было бы странно.

Ладно, ничего не поделаешь.

Вообще, если не считать, теплицы, то экскурсия по Новому Пути прошла даже хорошо.

Суслов с удовольствием отметил, как быстро после культурной программы, наши колхозники вернулись к работе. И, что везде, где бы мы не появлялись, дела шли чётко и слаженно.

Периодически он спрашивал у меня, кто из ближайших работников состоит в партии и даже беседовал с некоторыми из них.

Так прошёл почти весь день, а к вечеру мы вернулись в правление, где он снова высказал желание поговорить с Мясовым, чему я не возражал. Даже обрадовался.

Честно сказать, целый день в компании этого сухого и до оскомины в зубах идеологически правильного, насколько он сам это понимает, конечно, человека могли бы любого довести до ручки. Мне даже хорошенько накатить захотелось, чего со мной с момента перемещения в прошлое ещё ни разу не случалось.

Но его общество вгоняло в тоску посильнее любых неприятностей.

В общем, я бы только рад скинуть гостя на Илью Прохоровича хотя бы на часок.

К счастью, Михаил Андреевич уезжал уже сегодня же вечером в Калугу. Так что страдать мне оставалось недолго.

Я лишь надеялся, что всё это было не зря.

Но, прощаясь с ним, я услышал весьма неоднозначные слова:

— Вынужден признать, ваш колхоз и впрямь выглядит как идеологически образцовый, — он поморщился, — насколько это возможно, конечно. Вот только вы сами не кажетесь мне благонадёжным человеком и коммунистом. Сдаётся мне, вы, Филатов, совсем не так просты, как пытаетесь казаться. Может быть вся эта бурная деятельность лишь прикрытие для ваших настоящих целей и устремлений?

Видя, что я хочу ответить, он махнул рукой и резко меня прервал:

— Не стоит. Слова — это всего лишь слова. Я же буду следить за вашими делами, уж не сомневайтесь.

Я всё-таки ответил:

— Но разве вы сегодня не убедились, что ваши подозрения беспочвенны? Вы даже мой дом видели. Разве он похож на дом кулака и удельного князя? Я уже молчу про всё остальное.

— Я убедился лишь в том, что вы умный человек. А это только лишний повод относиться к вам с осторожностью. Остальное покажет время.

Я вздохнул. Вот же упрямый фанатик. Но на такое и правда трудно что-то возразить. Что бы я ему не сказал, итог один. Я просто ему не нравлюсь, и всё тут.

Однако, напоследок он добавил ещё кое-что, что вселило в меня чуть больше оптимизма:

— Да, за вашей деятельностью я буду внимательно наблюдать и вмешиваться пока не стану. Но лучше вам не оступаться.

Несмотря на то, что это прозвучало как прямая угроза, я надеялся, что он и впрямь сдержит своё слово. Мне не нужна его поддержка, но если он займёт хотя бы нейтральную позицию, действительно не будет вмешиваться и ставить палки мне в колёса —, это уже многое меняет.

С момента приезда и, слава богу, отъезда Суслова прошло чуть меньше недели. Меня затянула обычная рутина, но даже это было увлекательней бесед с главным советским идеологом.

И вот, в один из дней, когда я всё утро проработал в правлении и вышел только затем, чтобы съездить домой пообедать, меня поймали буквально в момент, когда я уже занёс ногу, чтобы сесть в козлик.

— Товарищ, председатель! Постойте, товарищ, председатель! — услышал я позади себя.

Обернувшись, я увидел запыхавшуюся женщину лет тридцати с каким-то большим свертком в руках.

Увидев, что я обернулся и её заметил, она немного сбавила шаг, но всё ещё явно спешила меня догнать.

Я тем временем получше её рассмотрел. Была она, что называется, кровь с молоком. Крепкая деревенская баба из таких, о которых и слагались стихи: «Есть женщины в русских селеньях…»