— Он там?!

— Какая-то непонятная х… определенно там есть! — на высоком эльфийско-матерном диалекте высказался белохвостый, который в данный момент умудрялся бежать даже быстрее умертвия. Лишь навь опередила их на десяток метров и, сделав несколько прыжков, поочередно отталкиваясь лапами от стен и даже потолка, пропела:

— А я — первая, я — первая!

— Лови его, первая! — почти в унисон рявкнули мужики.

— Виновата, увлеклась! — повинилась тварька и… остановилась.

— Что?!

— Там разветвление на два коридора! — кивнула вперед эта с-с-собака серая.

— Вы с Нар-Харзом — направо, а я налево! — снова привычно сориентировался дохлый и активный. А так как слова с делом у Сибэля, как правило, не расходились, он тут же скрылся в выбранном направлении.

— Как всегда, налево… Ну, кто бы сомневался?! — проворчала навь.

— А что такого? Обычное направление! — искренне удивился кицунэ, перехватывая поудобнее кинжал и прикрывая глаза, начавшие светиться тем же чуждым зеленым огнем.

— Верю! — чистосердечно заверила его Таль, постепенно ускоряя шаг.

…Лис почти стелился по коридору, поводя ушами, хвостом, напряженно принюхиваясь и припадая к стенам. В этот миг звериная натура лиса была очевидна, как никогда раньше!.. И ему очень хотелось пойти на поводу у природы, которая нашептывала, что добычу лучше преследовать на четырех лапах, а не на двух.

Они скользили по коридору практически неслышно, такие чуждые друг другу, но в чем-то поразительно схожие. Опасные… Очень опасные! Северные демоны недаром были самой большой угрозой для нежити любого вида. Как призрачного, так и не очень.

Навь же, припомнив слухи о том, чем именно занимаются братья Нар-Харз в Тайной Канцелярии, почувствовала, как по серой шкурке прокатилась волна зябких мурашек. А смотреть на полулегендарное оружие в его руках так и вовсе не хотелось!

Когда лис начал замедлять шаг, красноглазая последовала его примеру, хотя сама ничего необычного не ощущала. Кицунэ склонил голову набок, напряженно принюхиваясь и так плотно прижав уши к голове, что их стало почти не видно. А после лишь взмахнул рукой, срывая покров невидимости с того самого призрачного червя.

— Попался!

За возгласом мгновенно последовали кровожадный оскал лиса и несколько странных пассов, от которых стены коридора покрылись едва заметно флуоресцирующей пленкой.

Червяк привычно кинул в сторону ловцов несколько змей-тентаклей, с которыми Нар-Харз расправился играючи. Тогда, видя, что дело принимает совсем уж нехороший оборот, замаскировавшийся призрак решил смыться добрым проверенным способом… Но попытка «утечь» в буквальном смысле сквозь камень с треском провалилась! Дух врезался во вспыхнувшую изумрудным огнем кладку и отскочил от нее, как ошпаренный. А в руках у лиса появились прозрачные, но, как оказалось, очень даже действенные для призраков путы. Зеленые ленты кобрами накинулись на «червяка», и сквозь туман личины медленно, но верно проступил облик Конфискация Золоткова.

— Ого! — удивился лис. — Не ожидал!

Послышался звук шагов, и появился встрепанный Сибэль, который с таким умилением уставился на пойманного духа, что бедное проштрафившееся привидение даже стало жалко.

— Это произвол! Это насилие над почившей, но от этого не менее уважаемой личностью! — гневно начал Конфискаций, истерически дергаясь в своих путах. — Я прошу, нет, я требую, чтобы меня немедленно освободили и принесли извинения! А также выплатили компенсацию!

Упырь в ответ лаконично, но емко, высоким эльфийским слогом, разъяснил духу, что личность он, ни демона, неуважаемая. Также предупреждающе уточнил, в какое именно место ему Сибэль в самое ближайшее время самолично засунет извинения в обнимку с компенсацией. Почему-то все ему поверили… Раз сказал, значит, засунет! Невзирая на то, что Конфискаций давно мертв. Придумает, как и засунет. Сибэль сказал — Сибэль сделал!

— Я все скажу!.. — пискнул сдавшийся дух, с ужасом глядя на злобно ощерившегося эсбэшника.

— Пой, цветик, не стыдись… — ласково поощрила эту капитуляцию навь, улыбаясь во все клыки. То есть очаровательно и до полной потери сознания!

…Спустя несколько минут, когда появился последний участник облавы в лице главпризрака Ильсора, дух «запел». Его внимательно выслушали и… отправили со стражами в темницу до принятия решения по существу. А потом Алинро, на сей раз на грубом и приземленном языке гоблинов, выразил свое отношение к ситуации.

Духа-то поймали… Да не того!

Конфискаций просто годами собирал крупицы жизненной силы и складывал их в заныканный в укромном месте артефакт. А нынче ночью с учетом общего нарастания напряженности обстановки попытался перепрятать свою «кубышку»… За этим-то интимным занятием его и застукали упырь и навь. Так что силен он был только за счет припрятанных в артефакте запасов, не более того.

Разумеется, с Золотковым еще будут беседовать, и не раз — надо же выяснить, не видел ли он кого-то подозрительного поблизости от своей ухоронки, но… Они опять промахнулись!

Алинро Нар-Харз, Мертвый Король и Глава Ассамблеи. Опытные, битые волки — промахнулись… Настоящий убийца все еще бродит на расстоянии вытянутой руки, и никто не в силах помешать ему выбирать новую жертву.

Глава 17

СЕРЕНАДА С ПОСЛЕДСТВИЯМИ

Ночь прошла замечательно. Никто не нападал, не беспокоил и не пытался разбудить. Мне даже снилось что-то приятное… К сожалению, утро началось с таких сюрпризов, что лучше бы оно и вовсе не наступало!

…Проснулись мы от громкого гитарного проигрыша где-то под окном.

— Ля-ля-ля, ля-бемоль! Ми-ми-ми, ми-минор!.. До-до-до-фа-фа-фа, ре-диез… — под бьющее по ушам бренчание проорали с улицы, а потом деловито у кого-то поинтересовались: — Меня на самом деле хорошо было слышно?

Солисту что-то невнятно ответили.

Я со стоном накрыла голову подушкой, так как спать хотелось зверски, а вставать не желалось, ну, вот ни капельки!.. С соседней постели раздались столь же невнятные звуки, приукрашенные угрозами скинуть любимую герань на голову этим… петухам. А что, разве нет?! Побудку устроили, поют вон, кукарекают…

В наше окно что-то глухо стукнуло. Рама не выдержала напора, и плохо прикрытые ставни распахнулись, впуская «презент» в комнату. Тут уж мы проснулись окончательно! Я, завернувшись в одеяло, уселась посреди кровати и осоловевшим взглядом уставилась на небольшой, но изрядно помятый букет из цветов всевозможных сортов и оттенков. Судя по всему, неведомые гады обнесли близлежащие клумбы! Вон, даже кое-где из ароматного веника торчали корешки загубленных растений и осыпались черноземом на место приземления…

Мы с Айли обменялись ошарашенными взглядами, а с улицы донеслась очередная порция дребезжания измученной гитары и крайне немузыкальные завывания:

— Нэ-э-эви-и-и! О Нэ-э-эви-и-или-и-ика-а-а! Мое сердце навылет проби-и-ито! Отвори же свое, а то оно пока закры-ы-ыто-о-о!

Челюсть моя отвисла и, не прощаясь, свалила по протоптанной дорожке в Темное и Страшное Подземелье.

— Че-е-е?! — первой высказалась Айлири, и мы, не сговариваясь, рванули к окну, чтобы обозреть воистину эпическую «картину маслом».

На площадке под нашим окном обреталась группа пакостников. В центре — Грэгори с гитарой в руках и очередным замусоленным букетом в зубах, а его «группа поддержки и сопровождения» усердно мимикрировала по кустам, стараясь слиться с окружающей обстановкой. Они тщательно делали вид, что явились вовсе не вместе с лучшим студентом курса, на которого нашло внезапное умственное помрачение… Непосредственно рядом с Грэгом сидела лишь возбужденно поблескивающая красными глазами навь, которая предвкушающе облизывалась.