С такими вот мыслями я уютно устроилась в объятиях любимого мужчины, зевнула и уплыла в сон.
Глава 5
Женщины – странные создания. Как правило, именно в те моменты, когда у нас в жизни все не просто хорошо, а замечательно, из-за угла, откуда ни возьмись, выскакивает коварная мысль, и женщина, с готовностью за нее схватившись, начинает ее думать.
Не самое умное занятие на свете, к сожалению. Увы, осознание этой житейской мудрости ничуть не помогало мне на практике.
Я сидела на веранде особняка Кика, покачиваясь в кресле-качалке из породы редкого белого дерева, пила элитный чай из коллекционного фарфора и изволила предаваться унылым размышлениям.
Классика, не так ли?
Надо признать, это уже изрядно достало не только Феликса, но и меня. Правда, к сожалению, у меня эта исконно девичья привычка пока еще являлась второй натурой.
Было… муторно и непонятно. И я никак не могла осознать почему и перебирала причины.
Возможно, предметом моих печалей было то, что Кик все еще никак не узаконил наши отношения? Конечно, он вроде как представил меня своей невестой, но… а где официальное предложение?!
Может, я вообще не соглашусь!
Я расстроенно звякнула чашечкой о блюдечко, прекрасно понимая, что соглашусь.
Да и вообще, причина, объективно говоря, смехотворна.
Стало быть, на самом деле меня беспокоит вовсе не это? Но тогда что?
Кресло скрипело, покачиваясь, а я еле ощутимо отталкивалась носками туфель от пола и, как бусины, перебирала всевозможные причины своего недовольства.
Но все было не то… Все было слишком мелким, а у меня зрело внутреннее ощущение, что я упускаю из вида нечто глобальное.
Но что?!
Не понимаю…
– Здравствуй, милая.
На плечи легли сильные руки, и я вздрогнула от неожиданности. Блюдце выскользнуло из пальцев и со звоном упало на пол, чудом не разбившись, а чашку я, слава богу, успела подхватить.
– Ого, какие мы нервные… – озадаченно пробормотал Кик, обходя меня и опускаясь в кресло напротив.
– Извини.
Я поставила на стол чашку, в которой, к счастью, оставалось слишком мало чая для того, чтобы пролиться, и наклонилась за блюдцем.
– Да ничего, – отмахнулся Феликс и с благодарностью кивнул появившейся на веранде Даромире Соклетоновне, которая несла поднос с кофейником. Пока домоправительница наполняла чашку кикимора, он молча изучал меня.
Голубые глаза Ла-Шавоира были задумчивы и… настороженны. Он искал что-то в моем взоре и, судя по тому, как расслабился и улыбнулся, не нашел.
Внутренний колокольчик интуиции уже бил набатом. А логика выползла из подполья, куда ее загнали чувства, и напомнила, что мой избранник – манипулятор и игрок, который очень любит наблюдать за психологическими реакциями и, если его что-то не устраивает, начинает давить. Сейчас, получается, все хорошо. Но чего он опасается – вопрос открытый.
Наша дорогая Скелетоновна, закончив ухаживать за обожаемым хозяином, повернулась ко мне и ласково спросила, не желает ли риале господина чего-то еще. Риале лишь покачала головой и заверила, что чайничек еще полон, а булочек больше не нужно. Скелетоновна почти прослезилась и заверила, что с моей жизнью и стрессами в ней булочек как раз стоит есть побольше!
Вот это логика! Это чтобы ветрами жизненных неприятностей не сносило, что ли?
Я мрачно посмотрела на себя, не отличающуюся ланьей стройностью, а после на Даромиру. Домоправительница все поняла и испарилась в направлении дома.
Я выжидательно взглянула на Феликса, стараясь отрешиться от странных мыслей.
– Ну, как у тебя дела?
Воспользовавшись принесенными сливками, я добавила их в свой чай и сделала первый глоток.
– Суетно, – кратко ответил Кик, но, поймав мой вопросительный взгляд, все же немного развил тему: – Оттого, что мы наконец-то поняли, в чем была проблема, дел стало только больше. Ведь, к сожалению, в ситуации с резонаторами нам совершенно не в чем обвинить Охру. Статуи изготавливались в нашей же подводной провинции.
– Тогда с чего ты взял, что Охра вообще в этом замешана?
– С данных разведки, – хмыкнул Кик. – Но, увы, у нас нет настолько весомых доказательств, чтобы я гордо мог швырнуть их в лицо Стальному Кардиналу и потребовать компенсации.
– М-м-м… невесело, – заключила я и тут же живо заинтересовалась: – А ответно им гадость сделать можно?
– Мы над этим работаем, – многозначительно ухмыляясь, протянул Феликс, в чьих глазах мелькнули нехорошие искры.
Я поняла, что, как только работа будет закончена, тем злобным товарищам, что все это устроили, не поздоровится.
– А что с подводной провинцией делать?
– Интересный вопрос, – кивнул Кик и немного мечтательно улыбнулся. – Если честно, то вся эта ситуация с резонаторами им только на руку. Видишь ли, подводные, ввиду того что находятся в море, всегда стремились если не к независимости, то к главенствующему статусу. Уникальными себя, видишь ли, чувствуют.
– И потому с ними периодически много проблем? – тут же догадалась я.
– Тянут одеяло на себя, – согласно кивнул Феликс и, сделав первый глоток кофе, слегка поморщился. – Горчит… Ладно, вернемся к подводным. Они несколько лет назад бунт пытались поднять, митингуя против подчинения сухопутным, но туда отправился Гудвин собственной персоной. Узрев разгневанного левиафана во всей красе, наши дорогие революционеры мигом решили, что в подчинении ему нет ничего зазорного, и теперь ведут себя хорошо. Но в свете того, что левиафан – тварь морская, они решили женить его на какой-нибудь русалке.
– И уже через это укрепиться у власти? – хихикнула я, в красках представив себе на диво гармоничную пару «русалка и левиафан».
– Правильно. Так что мы теперь имеем несколько чрезвычайно настырных русалок, которые пытаются добраться до правителя.
– А охрана?..
– Они ее каким-то образом обходят и появляются в довольно… личных местах, где наш Гудвин часто находится в человеческом виде. А им того и надо.
– И что, никак не приструнить ваших наглых девиц?!
– А что предлагаешь с ними делать? Мы проводим разъяснительные беседы и возвращаем домой.
– Отдай Лелю и попроси провести экскурсию по департаменту, – посоветовала я. – Чисто для расширения кругозора, разумеется, и ни в коем случае не угрожая. Но надо намекнуть на то, что девочки, которые ведут себя слишком плохо, могут оказаться в неприятных местах уже на экскурсии с более углубленной программой. «Дыба на пробу», например, или «Пятьдесят оттенков кнута и пряника».
– Да ты само коварство, – даже восхитился Феликс.
– А то! – Я гордо вскинула носик. – Прекрасна и ужасна!
– О да-а-а, – протянул Феликс, глядя на меня таким хищно-голодным взглядом, что щеки разом опалило румянцем и дышать стало сложно. Я уткнулась в чашку с чаем, найдя в уже остывшем напитке отвлечение от некоторых страстных жабнихов.
На этом тема о русалках и Гудвине была исчерпана, и мы переключились на природу и погоду. Кик заметил, что сегодня прохладный и хороший день – самое то для вечерней прогулки, а я с готовностью согласилась.
– Слушай, а что делать с фонтанами, которые экспортирует подводная провинция? – внезапно заинтересовалась я. – Ведь совершенно неизвестно, в каком еще может находиться резонатор, и если он сейчас не активирован, то нет никакой гарантии, что это не случится потом.
– Что делать, что делать… – снова помрачнел Феликс, отвлекшись от приятных мыслей. – Разбирать, Юльк. И уже закупленные, и те, что только готовятся к перевозке покупателям.
– Вандалы, – хихикнула я.
– Вандалы, – согласился кикимор и развел руками. – Но что поделать? Правда, ты знала бы, какую… сцену мне устроил губернатор подводной провинции, когда узнал. Хотя будем честны и назовем это некрасивым словом «истерика».
– А что он так за фонтанчики радеет? Прямо как за кровных детей.
– Твое сравнение недалеко от реальности, – усмехнулся Кик и, поднявшись, подошел ко мне и, положив ладони на плечи, стал неторопливо их разминать, нашептывая мне на ушко: – И правда, радеет, как за родных, ведь производство этих фонтанов – семейное дело губернатора и приносит большую прибыль. А убытки в случае снятия с производства и выкупа у покупателей, сама понимаешь какие… Да еще и Гудвин возмещать их не планирует.