— Рада за вас… Может, уже пойдем? Тут и правда не жарко.

— Иногда — жарко! — Навь передернулась и, развернувшись, потрусила вперед. — Идем так идем. Впервые вижу, чтобы овцы с таким энтузиазмом скакали на заклание…

Я промолчала.

Навь некоторое время следовала моему примеру, а после вновь вкрадчиво завела:

— Неужели ни граммулечки не интересно и ни капельки не любопытно, какую участь он для тебя приготовил?

Я подозрительно глянула на нежить, не совсем понимая, зачем приспешникам Ильса так меня запугивать. И… Мне казалось, что Глава умный призрак, которому свойственно держать свое слово! У нас есть договоренность… А слуги об этом не знают. Так зачем нави сейчас рассказывать мне всякие жуткости? Распоряжение духа? Вряд ли… Я ему нужна нормальная, а не трясущаяся от ужаса. А вот навь питается страхом, болью и прочими плохими чувствами! Своевольничаем, значит?

— Голодная? — спокойно спросила я.

Красноглазая аж с шага сбилась, но не остановилась, продолжив путь в молчании. Заговорила не сразу:

— С чего взяла?

— Я уже встречалась с Главой! И не один раз… — невозмутимо ответила я и приподняла юбки, спускаясь по ступеням. По обнаженным ногам прошелся холодный ветер, и кожа покрылась мурашками, от чего мне стало еще неуютнее, чем было раньше.

— Это должно мне что-то сказать? — фыркнула наглая нежить, лениво махнув хвостом.

— У меня нет оснований считать, что меня с ходу сожрут! Или еще какую-нибудь гадость сделают. У нас с Ильсором своего рода договоренность. Стало быть, он не стал бы отдавать распоряжений о том, чтобы ты произвела на меня как можно более… сильное впечатление. Значит, это личная инициатива!

— Ну да, — печально вздохнула навь.

— Разве вас не кормят? — полюбопытствовала я. — Насколько я знаю, любая нежить на службе у Академии получает доступ к источнику. Стало быть, ты не голодаешь!

Она молчала долго. Камни проносились мимо, коридоры оставались за спиной, а свет гас, как только я проходила очередной светильник. Откуда-то слышалось журчание воды, тянуло сыростью, холодом и тленом. Спуски сменяли подъемы.

— Представь себе питательную и сытную, но совершенно безвкусную и однообразную пищу… — наконец прозвучал в подземелье тихий голос нави. — Она удовлетворяет все жизненные потребности, но… Вокруг тебя много другой еды. Живые! Которые любят, страдают от боли, смеются и плачут. Любое из перечисленного — это такой восхитительно вкусный букет, что удержаться очень сложно. Но нам разрешают подбирать лишь те крохи, которые витают вокруг! От очень-очень сильных эмоций.

— Ты потому и пыталась меня напугать?! — не прониклась состраданием к участи нави я. — Просто полакомиться хотела?!

Навь уставилась на меня страдальческим взглядом, и мне почему-то стало стыдно.

— Вот хотела бы я посмотреть, если бы тебя на хлеб и воду посадили, а вокруг постоянно тортики на ножках носились!

— Я для тебя тортик на ножках?! — уловила главное в высказывании нежити и на всякий случай отступила.

— Сейчас ты — изрядно помятая пироженка! — хмыкнула в ответ красноглазая и ускорила шаг. — Мы почти пришли.

Надо признать, я ожидала чего-то интересного. Все же апартаменты Главы призраков, там по определению должно быть величественно, жутко и потусторонне прекрасно!

Но… Навь оставила меня возле совершенно неприметной деревянной двери, обитой полосками железа, и тут же, беспечно помахивая хвостом, скрылась за углом.

Даже не попрощалась! Почему-то это меня немного обидело.

Я отвесила себе мысленный подзатыльник за такие бредовые мысли и решительно постучала.

И ничего не произошло.

Еще раз постучала!

Из двери наполовину выплыл Ильсор и иронично осведомился:

— Невилика, чем же я, по-твоему, двери открывать должен?

— Эм… — опешила я, но тут же нашлась: — Можно было сказать: «Входите».

— Я не люблю кричать! А еще я устал… И да, входите.

Ильсор скрылся в двери. Я несколько секунд на нее смотрела, а потом с натугой открыла. Она поддавалась с трудом, ржавые петли противно скрипели — свидетельство того, что живых посетителей у призрачного покойничка давненько не было!

Я зашла и оказалась в небольшой комнате, когда-то давно служившей кабинетом.

Очень давно! Настолько, что уже полуистлели ковер, обивка мебели и портьеры на окне, а за ним бушевало магически наведенное несуществующее море. Настолько, что пыль лежала толстым слоем на столе, комоде, книжных полках и серванте с тусклыми стеклами, за которыми угадывались силуэты вещей. Настолько, что тут не осталось иных ароматов, кроме запаха камня и древности. Я смотрела на остатки этого места, и мне было грустно. Почему-то казалось, что его некогда любили и на обстановку кабинета хозяин потратил немало времени и сил.

Я вопросительно посмотрела на духа. Он, прислонившись к стене, так же, как и я, скользил по интерьеру задумчивым взором. Когда мы встретились взглядами, Ильсор покачал головой и тихо сказал:

— Оказывается, я настолько давно тут не появлялся, что…

Повисла пауза. И ее даже не надо было заполнять.

Настолько давно, что забыл о течении времени? Он настолько давно мертв, что упустил из вида и то, как эта сила разрушает вещи… И нас?

— Вы хотите говорить именно тут? — спросила я.

— У меня нет вариантов, — кратко ответил Глава Ассамблеи, заинтриговывая меня еще больше, и прошел к массивному креслу. — Присаживайтесь, Невилика… Хотя, если захотите постоять — я пойму. В отличие от меня вы можете испачкаться.

Я сделала несколько шагов вперед и провела кончиками пальцев по спинке кресла, задумчиво растерла меж подушечек серую пыль и, стиснув в другой руке полотенце, которое все это время таскала с собой, ответила:

— Вы не против, если я использую это как накидушку?

— Разумеется, нет, мавочка.

Он молчал, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. Дух был почти прозрачным и трудно различимым для глаз. Устал? Вот уж не думала я, что мертвым известно это чувство! Но оказалось все же известно.

И он говорил — «нет вариантов»… Я слышала — у всех призраков есть их места силы, откуда они черпают энергию, память о своем прошлом, и это помогает поддерживать облик.

Получается, в данном случае одно из мест силы — его кабинет?

Кем же ты был при жизни, Глава призрачной Ассамблеи? Кем ты был, если после смерти оказался на поводке у ректора Академии. Его правая рука, слуга, начальник СБ внутреннего периметра зданий…

Пока я сидела и думала, все предметы в комнате начали окутываться зеленоватым свечением, которое отделялось и летело к Ильсору, впитываясь в его тело. Спустя несколько минут мои предположения подтвердились — я вновь могла видеть и различать детали его внешности и одежды. Он и правда был утомленным… Странный призрак.

А также я поняла, что совершенно перестала на него злиться, хотя еще недавно меня почти трясло от того, что некоторые не сдержали слова.

Не открывая глаз, дух сказал:

— Невилика, я слышал, вы меня искали, но, к сожалению, не мог уделить вам время. Приношу свои извинения, но было чрезвычайно много дел, которые требовали моего внимания.

— Это из-за убийств?

— В том числе. — Он приоткрыл сверкнувшие голодным золотом глаза и, потянувшись, выпрямился. — Ну вот, уже гораздо лучше.

— Кажется, это считается весьма интимным процессом… — не утерпела я, отчасти от того, что мне и правда был интересен ответ, отчасти же потому, что не могла удержаться от колкости в адрес мужчины. Почему-то он не смог появиться и сказать вот это хотя бы вчера вечером, и я все нервы себе извела. Да! Вчера, после того как вернулась в общагу от лиса, несколько часов я пребывала в отвратительном моральном состоянии!

— У кого как… — Призрак пожал плечами. Он хоть и выглядел гораздо лучше, чем когда мы только встретились, но все равно явно не искрился здоровьем. Если этим словом вообще можно охарактеризовать состояние покойника. — И лично мне время всегда было дороже, чем эфемерные приличия, которые меняются каждые десять лет!