Чего он хочет? Думает я ему в ноги упаду? Ещё чего!

Я молча повернулся к колоде и резкими, но точными ударами топора разрубил мясо на три части, слегка забрызгав кровью фартук.

— Сами справимся, — с улыбкой протянул небольшой кусочек мяса женщине, — Но вы тоже не стесняйтесь за помощью к нам обращаться, ведь по посевной, насколько мне известно, мы уже значительно опережаем вас.

От такого язвительного ответа Алексеев нахмурил рожу и сказал:

— В кои-то веки отличились хоть где-то.

— То ли ещё будет, — продолжил с улыбкой отвечать я, что действительно выводило из себя собеседника.

— Дай бог, дай бог... — с этими словами он поспешил удалиться. Судя по его выражению лица, ещё немного, и он точно бы накинулся на меня, а свидетелей здесь ой как много!

Последние куски мяса разлетелись быстро и вот, Андрей уже уносил колоду в машину, пока я решил пройтись по рядам. Покупать ничего не планировал, а вот прицениться стоило бы. Не простаивать же курятнику в моём доме.

Внимательно изучив цены, я пришёл к выводу, что выгоднее купить цыплят, нежели взрослую птицу. Правда отличить петухов от курочек нужно ещё уметь.

— Сан Саныч! — окликнул меня Андрей, — я закончил, можем ехать.

Ладно, потом с этим разберусь. Сейчас есть ещё одно дело, а там поди и так вернёмся поздним вечером...

На честно заработанные деньги мы купили оконные стёкла, гвозди, краску, лампочки и другие строительные материалы.

— Товарищ председатель, спасибо вам, — по пути назад неожиданно сказал Андрей.

— Будет тебе, — махнул рукой я, — На общее благо стараемся как никак!

Теперь от угрюмого лица парня не осталось и следа.

Ну а когда мы вернулись в деревню и начали выгружать товары возле дома перед обрадованной Аллочкой и другими колхозниками, которые всё продолжали ремонт подручными средствами, из того что было, как говорится, Андрей вообще расцвёл.

Он с энтузиазмом бросился помогать остальным, и работа закипела с новой силой.

Я же освободил его на сегодня от обязанностей водителя, а сам поехал по другим делам.

Вернувшись с рынка вечером я боялся, что уже не застану участкового в нашей деревне, вызвал то я его ещё рано утром. Но, оказалось, что он и сам приехал недавно, так что едва успел осмотреть место пожара и опросить соседей.

Однако, ничего интересного ему нарыть, похоже, не удалось.

— Вынужден констатировать, что это поджог, — сразу подтвердил он мои догадки.

Я расспросил о подробностях, но Огурцов только пожал плечами:

— Дело возбудить придётся, конечно, но скажу вам честно, шансов на его раскрытие маловато. Слишком мало следов, свидетелей тоже нет.

На этом мы попрощались, и он уехал.

Странно всё это, конечно. Вряд ли кто-то хотел нагадить Ларисе Ивановне, которая всю жизнь тут живёт и, насколько я мог, заметить, ни с кем особо не конфликтует.

Но Мария? Кому ж она так поперёк горла встала? Неужели всё дело в том, что на городскую красотку так мужики заглядываются, что местные жёны не выдержали, да на криминал пошли?

Надо подумать, как бы мне с ней переговорить осторожно на эту тему, чтобы лишнее не ляпнуть, да не обидеть.

Посевная постепенно шла к своему логическому завершению. Трактор получилось вернуть в поле буквально за два дня. К счастью, двигатель из строя не вышел, так что новый ремонт большой проблемой не стал.

Сожжённый дом беспокоил меня больше, но, рассудив, что я всё равно вряд ли смогу самостоятельно раскрыть это дело прямо сейчас, я отодвинул его в сторону и занялся другими вещами.

В колхозе и так каждый день что-то происходило и, порой, целый день приходилось заниматься всякими мелочами, вместо того, чтобы работать над чем-то глобальным. Хотелось то как в сказке, чтобы раз-два, и тут уже современные комбайны по полям катались, автоматизированные молочные фермы работали, а в деревне чтоб в каждом доме водопровод, телефон и прочие блага.

Но всё оказалось куда прозаичнее, хотя и с «огоньком», когда не надо.

Но я не хотел отодвигать свои планы надолго, тем более, что в колхозе уже назрела необходимость некоторых мелких улучшений. Например, ожидая прибавку к силосу и сену в этом году, я понял, что без ещё одной силосной башни и расширения сенохранилища ну никак не обойтись.

Также, я решил не откладывать в долгий ящик постройку теплицы. Но к этому стоило подойти основательно, поэтому я озадачил этим вопрос не только себя, но и агронома.

Маслов Иван Иванович, правда, сразу за голову хватился:

— Да что ж вы творите, товарищ председатель. Мы только недавно обсуждали, где бы ещё относительно плодородной земли на дополнительные посадки найти, а тут целый тепличный комплекс куда-то воткнуть надо!

Я его подбадривал:

— С первой задачей справились и со второй что-нибудь придумаем.

— Да вы ж сами всё видели, — всплеснул он руками, — мы несколько раз все поля объехали, пока решали, где неугодья вспахивать. Разве что где-то в деревне место расчистить...

— Вот! Уже мысль закипела. Так и найдём решение.

Агроном задумался, а я полез в шкафы за картами и схемами. Кажется, я как в первый день их открыл, так больше и не заглядывал. Всё своими глазами хотел рассмотреть, да пощупать. Ну и время, опять же, постоянно что-то ещё требовало моего внимания.

Наконец, я нащупал нужную папку и вскоре расстелил большую подробную схему колхоза на столе.

Так мы спорили над ней некоторое время, пока я не заметил кое-что странное.

— Иван Иваныч, а что это за поля? — я показал карандашом на самый край карты, — что-то я не помню, чтобы мы их осматривали.

— Сейчас, — он нахмурил лоб и начал что-то шёпотом подсчитывать, и наконец, выдал, — ааа, так это не наши поля, товарищ председатель.

Как это не наши? — удивился я, — по карте вот же они. Явно к Новому Пути приписаны.

Он пожал плечами.

— Я здесь уже восьмой год агроном, никогда мы их не вспахивали. Это поля Красной Зари.

Хм. Интересное кино. А уж не хапнул ли товарищ Алексеев каким-то незаконным образом нашей земельки? Ещё и места там должны быть хорошие. Подальше от дорог, да недалеко от наших самых плодородных полей.

Да эти земли, практически все потребности нашего колхоза закрыли бы! И по карте они ну точно нам принадлежат, как ни крути.

Так. Кажется, перед тем, как думать о теплице, надо землемера срочно привлекать, чтобы чётко сверить количество гектаров по документам и по факту. И если что-то не сходится, нужно будет заново сделать межевание. Агроном про восьмой год говорит, может и не стоит поспешных выводов делать. Здесь надо серьёзно во всём разобраться. Как бы я не относился к Алексееву, тут и не его вина может быть. Вдруг кто-то с межеванием ошибся много лет назад, и так всё и пошло...

Ладно. Хотя бы всё остальное плодотворно обсудили. Место для силосной башни наметили и точный план по расширению сенохранилища составили. Осталось только запрос на выделение дополнительных фондов отправить, чтобы всё это мы могли себе позволить как можно быстрее.

Этим я и занялся после того, как агроном ушёл.

Товарищ Антоненко уже давно вернулся в Москву, но, не достигнув особого успеха в деле Филатова, не слишком стремился лишний раз отсвечивать перед Кулагиным. Хотя, конечно, ему пришлось с ним связаться сразу же после приезда и объяснять, что по всем сигналам новоявленный председатель чист как слеза и ну никак не подкопаться.

Хотя и был там моментик спорный с тракторами, который можно было бы раскрутить... но об этом Василий Дмитрич предпочёл умолчать. Не рассказывать же, что он даже несколько растерялся тогда от напора Филатова. Ему и так пришлось выслушивать реплики типа: «Что ж ты, Дмитрич, не нашёл как сопляка прищучить?»

В общем, товарищ Антоненко предпочёл бы об этом лишний раз не вспоминать. Но тут опять так события стали складываться, что появился шанс снова повысить свою значимость перед Кулагиным.