Я смотрела на лица людей и видел, как они реагируют на мои слова. Когда зашла речь о Красной Заре многие выглядели раздражёнными и возмущёнными. Похоже, что далеко не все здесь хорошо относились к соседям. Отлично, на это я и рассчитывал. Я продолжил:

— Поэтому, товарищи, объявляю эти две недели — неделями ремонта и уборки. Давайте возьмёмся за нашу с вами деревню и приведём в порядок хотя бы центральную улицу. И самим будет жить приятней, и перед комиссией в грязь лицом не упадем!

— А что делать то надо? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Не так уж и много, если работать сообща. Как вы знаете, ремонт клуба уже близится к завершению, и скоро такие собрания, да и просто праздники и дискотеки, мы сможем проводить там. Также я уже заказал новые уличные фонари, да и в оставшиеся дома без электричества, тоже нужно свет провести. Негоже людям как в прошлом веке при керосинке жить.

— Прям на улице свет будет? — недоверчиво поинтересовалась пожилая женщина в пёстром платке.

— Именно так, — подтвердил я, — но также нужно позаботиться о том, чтобы эти фонари освещали что-то приятное глазу. Поэтому, я ожидаю, что вы все займётесь своими заборами, у нас есть краска на складах, её и используем. У кого покосились, те почините. Дополнительные доски тоже если что найдём. Если мужиков в доме нет, то просите помощи. Оконные ставни тоже многим надо бы покрасить. Ну и здание правления... по-хорошему бы новое построить, но пока так. Побелим хотя бы.

— А электричество, правда, всем проведёте? — кое-как дождавшись, пока я закончу говорить, спросила ещё одна женщина.

Я кивнул.

— Постараемся. Если не за эти две недели, то до конца весны точно.

Я и правда хотел сделать это как можно быстрее. Честно говоря, меня действительно ужасало, что некоторые дома до сих пор не подключены. Тут и так жизнь не сладкая, а ещё и это.

— Вы уж не забудьте про нас пожалуйста, — с надеждой посмотрела на меня собеседница, — много лет ждём с семьёй. Каждого председателя просили. Но дом у нас почти на самом краю деревни, так что вот всё никак...

— Лично прослежу, — пообещал я, записав её адрес в блокнот, — вот только я не могу лично контролировать ход вообще всех работ. Да и сельсовета у нас в деревне пока что нет, не доросли ещё. Отсюда вырастает необходимость выбрать ещё одного человека, который будет этим заниматься. Нам нужен комендант деревни, назовём его так. Давайте выберем подходящие кандидатуры и проголосуем?

Люди начали выкрикивать фамилии. Некоторые слыша своё имя, сразу пытались отказаться. Таких я решил не рассматривать. Тут всё-таки энтузиазм нужен, насильно заставлять можно только в самых крайних случаях.

Сначала я думал, что жаркие споры в толпе никогда не прекратятся и придётся как-то их останавливать, чтобы спокойно проголосовать. Но, к моему удивлению, буквально минут через пять, я всё чаще слышал одни и те же имена. А через десять, колхозники уже практически единогласно предложили кандидатуру Лопатина Георгия Фёдоровича, нашего главного конюха. Одним из основных аргументов стало то, что «Да он всё равно сейчас по нашим огородам постоянно из-за своих лошадок шастает».

Не сомневаюсь, что так и есть. Я уже давно понял, что Лопатин действительно заботится о конюшне, несмотря на все проблемы, которые есть в этом колхозе с животными.

Ну и в целом он вроде как ответственный, что и подтверждали голоса в толпе.

Сам Лопатин не возражал. Так что голосование закончилось быстро с предсказуемым результатом.

— Поздравляю вас, Георгий Фёдорович, — пожал я ему руку, — не подведите!

— Да уж постараюсь, — довольно улыбнулся он, — честно говоря, уж больно я не люблю, когда наш колхоз хают. Сделаю, что могу!

На этой позитивной ноте, все и разошлись.

С момента пожара Мария Лукина решила больше никому не показывать своих подозрений. И пока всё шло хорошо. Она даже начала улыбаться Елину и иногда спрашивать его совета по каким-то вопросам, делая вид, что готова перенимать опыт старших товарищей.

Елину такое внимание молодой девушки льстило. И, если у него и были какие-то подозрения насчёт её искренности, то надолго у него эта мысль не задерживалась.

Самой Марии такое притворство, конечно, было противно. Но ради дела можно и потерпеть, думала она. Тем более, что вскоре у неё получилось найти одно из нарушений в том, как кормят телят.

Она тихонько попробовала молоко, которое им дают, и моментально поняла, что оно разбавленное. Причём довольно сильно.

Но в этот раз она уже никому ничего не сказала. А пока решила присмотреться к новому парторгу. Он не из этой деревни, так что явно не состоит ни в каких местных заговорах. Если это честный человек, то с его поддержкой, может быть, получится восстановить справедливость на молочной ферме и не только.

Одним из вечеров я направился в правление, чтобы проверить как идёт работа. По счастливому обстоятельству или нет, но у здания я столкнулся с Лопатиным и небольшой группой рабочих, которые занимались побелкой бордюр.

— Сам председатель приехал, а вы все переговариваетесь! Делом займитесь! — донёсся до моих ушей упрёк от комендант.

— Добрый вечер, как продвигается работа? — громко обратился ко всем я.

— Товарищ председатель, с побелкой видать закончат только завтра, — обратился ко мне Лопатин.

— Да, вижу, — я окинул взглядом побеленные деревья с правой стороны здания, в то время как с левой они оставались нетронутыми, — Время летит, нужно успеть всё к сроку, так что давайте поднажмём, товарищи!

Я посмотрел на обновлённую побелку здания правления.

Заметив это, комендант сказал:

— Аж стены посвежели! Люська ещё окна завтра мыть будет, да внутри порядок наведёт.

Вот теперь в нём не стыдно и комиссию встречать! Даже весь бардак вымели, когда только успели?

— Что есть, то есть, — с улыбкой ответил я, — Ладно, товарищи, отвлекать от работы не буду. Мне и самому нужно ещё по всей центральной улице проехаться, посмотреть, как там фонари установили, да и дома проверить, чтобы всё ухожено было.

— Вот это правильно! — взмахнул рукой комендант, — Насколько знаю, несколько человек даже выходной запросили, чтобы заборы свои покрасить, положено же. А фонари, так с этим ещё днём закончили, вся деревня уже судачит! Даже вон, Роману Ивановичу свет провели в дом! — кивнул в сторону работника Лопатин.

— Да, товарищ председатель, так оно и есть! Знали бы вы, как жена все эти годы на нервы мне капала! А как последнюю надежду потеряла, так провели свет и нам, и ещё некоторым! Мою радость словами не передать, быстрее бы домой вернуться, — подтвердил Роман Иванович.

комендант только приступил к работе, а уже сложилось впечатление, будто он знает о деревне и её жителях абсолютно всё. Похоже на то, что должность попала в руки нужного человека.

— Вот и отлично, есть стимул быстрее план работы закончить, — с улыбкой ответил ему я.

На этой ноте я попрощался с ними и направился к козлику, в котором меня ожидал Андрей. Я махнул в нужную сторону, и парень завёл машину.

Сначала мы проверили одну часть центральной улицы, затем направились в другую. Как и сказал Лопатин, фонари уже установили, но помимо них я планировал проверить и дома, чтобы всё было чисто и ухоженно.

— Это ещё что такое? А ну остановись! — громко попросил я Андрея, указывая рукой на один из домов.

Перед мной возникла странная картина. Несколько детишек, лет так около шести-семи, столпились у старого забора. Один из них держал в руках палку с привязанной к ней кисточкой. Малец умело макнул её в ведро с краской, затем ловким движением принялся красить забор. Другой мальчуган, тот что поменьше ростом и с небольшой кистью в руке, ему помогал чем мог.

— Товарищ председатель, вы о детях?

— Конечно о детях! А о ком ещё? Почему они забор красят? Ещё и совсем одни!

Я попросил его проехать вдоль улицы и проверить наличие фонарей на столбах, а сам вышел из машины и направился к детям, ведь кто знает, вдруг у них мать захворала или ещё чего.